1 А теперь они надо мной смеются – те, кто младше меня, чьих отцов я бы погнушался поместить с собаками при моих стадах. 2 И к чему мне сила их рук, если в них истощилась мощь? 3 Нищетой и голодом изнурены, бродят они в опаленной земле, в разоренном краю, во мраке. 4 У кустов собирают соленые травы, и корни ракитника — их еда. 5 Гонят их из среды людей и, как ворам, кричат им вслед. 6 Им велят селиться в оврагах долин, среди скал и в расщелинах земли. 7 Воют они среди зарослей и жмутся друг к другу под терном. 8 Отверженный, безымянный сброд, изгнанный из страны. 9 А теперь они песней меня язвят, посмешищем для них я стал. 10 Гнушаются меня, избегают меня и в лицо мне плевать не стыдятся. 11 Бог сделал меня слабым и беспомощным, и они распоясались предо мной. 12 Эти отродья нападают на меня с правого боку, в бегство меня обращают и на погибель мне готовят осаду. 13 Заступают мне путь, все творят на беду мне – и никто им не помогает. 14 Как сквозь брешь на меня идут, все круша, на меня бросаются. 15 Ужасы ринулись на меня: моя слава развеяна, точно ветром, и уплыло, как облако, благоденствие. 16 И теперь угасает во мне моя жизнь; обступили меня дни скорби. 17 Ночью ноют кости мои; боль меня гложет, не зная покоя. 18 Бог хватает одежду мою неистово; Он давит меня, как воротник рубахи. 19 В грязь поверг Он меня, я стал как прах и пепел. 20 Я зову Тебя, Боже, но нет ответа; встаю, но Ты на меня не смотришь. 21 Ты безжалостным стал ко мне; мощью руки Своей гонишь меня. 22 Ты подхватил, помчал меня в вихре; Ты швыряешь меня прямо в рокочущую бурю. 23 Я знаю: Ты к смерти меня ведешь, в дом, уготованный всем живущим. 24 О, никто не поднимет руку на бедняка, когда он призывает на помощь в своем несчастье! 25 Не плакал ли я о тех, кто в беде? Разве о бедных душа моя не скорбела? 26 Но когда я добра ждал, пришла беда; уповал я на свет, но настала тьма. 27 Сердце тревогой объято, покоя не ведает; для меня настали дни скорби. 28 Хожу почерневший, но не от солнца; встаю в собрании и взываю о помощи. 29 Я стал братом шакалам и другом совам. 30 Кожа моя чернеет и шелушится; в лихорадке тело горит. 31 На плач настроена моя арфа, и свирель моя — на напев печальный.